Двойной сюрприз - Страница 6

Андреас недоуменно пожал плечами, хмыкнул и… толкнул ручку двери.

Колокольчик звякнул уже знакомым ему звуком.

На этот раз в торговом зале были люди.

Вернее, один человек.

Вернее, одна.

Одна из близняшек сидела за кассой, рядом с ней был еще и небольшой монитор компьютера, но, похоже, девушка скучала и не слишком-то была склонна смотреть на экран.

Андреас поймал себя на мысли о том, что не знает, которая из сестер перед ним.

Ведь, насколько он успел заметить днем, они были одеты абсолютно одинаково. Белые майки, красные жилетки, светлые джинсы. На обувь он не смотрел, – может быть, сейчас он смог бы отличить сестер именно по обуви?

В остальном же они были одинаковыми. Этот вывод Андреас сделал потому, что до этого он успел рассмотреть и маникюр, вернее, его отсутствие (аккуратные чистые ногти, ровно подпиленные), и чистые лица – почти без косметики, – и одинаково распущенные блестящие волосы.

– Добрый день, – встрепенулась девушка, оторвавшись от кассы.

– Добрый вечер, – ответил Андреас.

– Вы что-то хотели?

И тут она узнала его.

А он узнал ее. Каким-то необъяснимым чутьем Андреас понял, что это именно она – та из сестер, кто не пожелал продать ему кружку, выдумывая, что товар с витрины не продается.

Черстин, вредная и несгибаемая.

Вторую сестренку звали Кирстен, это Андреас тоже запомнил.

– Я был у вас днем, – начал он, хотя собирался говорить совсем не это.

Он вообще не собирался ничего говорить.

Он даже не собирался идти сюда. Как его занесло в этот дурацкий магазин?

– И?..

Белокурая Черстин, поднявшись со своего места и распрямив плечи, вышла из-за прилавка и оказалась на одной линии с Андреасом.

– Я хотел извиниться, – неожиданно выпалил Андреас.

Черстин округлила голубые глаза. Они стали казаться еще более наивными, чем раньше.

– За что извиняться? – нерешительно спросила она.

Андреас объяснил:

– Нагрубил вам. Расстроился, что товар с витрины не продается. Мог бы купить что-нибудь другое, у вас же немало чашек?

– Немало, – согласилась Черстин, все еще глядя на него с некоторой долей сомнения.

Они замолчали, глядя друг на друга. Никто не знал, что делать дальше, и что, собственно, происходит.

Черстин не знала, зачем этот странный дерганый парень, любитель земляничных кружек, вернулся сюда и извиняется.

Андреас тоже не знал, зачем он снова оказался здесь, а, самое главное, какого рожна он извиняется перед молоденькой хозяйкой магазина, время от времени, кажется, оставляющей свою совесть в кладовке или подсобном помещении.

В наступившей тишине было слышно лишь, как тикают часы.

Причудливые часы с бирюзовой кукушкой, висящие над дверью подсобки.

Изящные дамские часики Черстин, слегка болтающиеся на ее слишком тонком запястье.

Часы Андреаса не тикали, потому что были электронными, но зато и самыми дорогими в помещении часами…

– А давайте я у вас часы с кукушкой куплю! – снова огорошил девушку Андреас, лишь бы хоть что-нибудь сказать и нарушить неловкую тишину.

Та пожала плечами в ответ с недоумением, а потом рассмеялась:

– Вам что, деньги некуда девать? Они же не нужны вам.

– Часы или деньги не нужны? – не понял Андреас.

– Деньги. То есть, конечно же, часы.

– Почему не нужны? Вы опять решаете за меня? А, может, я хочу как-нибудь декорировать свое жилище?

– Вы меня дурачите, – нерешительно проговорила Черстин.

– Зачем бы я стал это делать?

– В отместку? – предположила она.

– Бросьте. Вот послушайте, я лишь недавно переехал в Стокгольм из Мальме. Предложили более выгодную работу. Подписал контракт, снял квартиру. А там казенно, пусто и неуютно. Что бы вы мне предложили в качестве украшения комнат?

Черстин совсем потерялась. Она думала, что он разыгрывает ее, хочет отомстить за дневной инцидент.

– Так ты поможешь мне, Черстин? – он протянул девушке руку для рукопожатия, и она, поколебавшись немного, в ответ протянула ему свои тонкие холодные пальчики. – Кстати, меня зовут Андреас.

– Приятно познакомиться…

Еще немного, и Черстин проявила бы себя, как законченная идиотка – она предложила бы Андреасу дождаться сестры, чтобы та помогла ему с выбором вещей. К счастью, дверь скрипнула, колокольчик в очередной раз прозвенел, и на пороге появилась разрумянившаяся, словно дышащая паром Кирстен. Она прижимала к себе многочисленные пакеты и сверточки с фирменной символикой ближайшей кондитерской.

– Кирстен, у нас снова гости, – подала голос Черстин.

– Вот как? – удивилась сестра. – Ах, это опять вы!..

– Да, – скромно согласился Андреас, – это опять я.

– Черстин, надеюсь, ты извинилась за то, что присвоила себе ту кружку с витрины?

Черстин ойкнула. Сестра, с мороза и с порога не разобравшись в происходящем, выдала ее с головой. И с кружкой.

– В каком это смысле – присвоила? – не выдержал Андреас, хотя собирался больше не касаться скользкой кружечной темы…

Черстин вздохнула.

– Андреас, мне, безусловно, очень стыдно, но…

– Но?

Андреас выжидающе смотрел на девушку. Его лицо и голос были строгими, смеялись только синие глаза.

– Мне самой безумно понравилась эта кружка!

– И?..

– И я решила, что мы не можем продать ее тебе. Понимаешь, я искала именно такую чашку для себя вот уже несколько месяцев…

– Во всем Стокгольме не найти подходящей кружки, надо же, – вполголоса проворчала Кирстен, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

– Именно поэтому кружка оказалась на витрине? – с интересом спросил Андреас. Он уже с трудом удерживался от того, чтобы не засмеяться в голос. И сдерживала его лишь непонятно откуда взявшаяся боязнь обидеть Черстин.